Мрачною порою в сильный дождь осенний
По безлюдной улице мальчик проходил.
Сам свое оплачивал в школе обученье
Хоть всего четырнадцатилетним Кевин был.
Разные товары продавать пытался
И в тяжелой сумке их везде носил.
В двери он сегодня многие стучался,
Но никто мальчонке двери не открыл.
Он промок до нитки и замерз до боли,
А всего ужасней – это голодать!
С просьбою о пище, напрягая волю,
Он решился снова в двери постучать.
Дверь открылась сразу, девушка стояла
На пороге, спрашивая: “Чем могу служить?”
А ему так стыдно просить пищи стало,
Молвил: “Не могли бы мне дать воды попить?”
“Да,” – она сказала, мило улыбнувшись,
Кевин тут смутившись, покраснел слегка,
А она изчезла и опять вернувшись,
Подала мальчонке стакан молока.
Молоко парное было наслажденьем,
Медленно пил мальчик за глотком глоток,
А потом стараясь скрыть свое смущенье,
Молвил: “Сколько должен вам? Как велик мой долг?”
Улыбнувшись девушка тихо возразила:
“Ничего не должен мне за доброту.
Доброта от Бога – мама нас учила,
Потому “Спасибо” ты скажи Христу”.
“Слава Богу! Вам я благодарен тоже”,-
На прощанье мальчик девушке сказал.
И домой помчался, в сердце ж молвил:
“Боже! Как я рад, что добрых Ты людей создал.”
Он забыл про дождик, он забыл про холод,
Луж огромных серых он не замечал,
Молоко парное утолило голод;
Людям добротою сам служить желал.
“Я достигну цели, -принял он решенье,-
Стану я каналом Божьей доброты.
Быть полезным людям мне даруй уменье.
О, Господь, соделать это можешь Ты.”
Пролетели годы. Доктор Кевин Келли
Зван был на консилиум в клинике одной.
Многие врачи там за столом сидели,
Рассуждая, как бы им помочь больной.
Редкою болезнею женщина болела.
И никто не знал еще как ее лечить.
Как она страдала! Сильно похудела,
И немного ей уж оставалось жить.
А когда услышал доктор, что больная
Поступила с города, где он в детстве жил,
Он палаты номер тут спросил, желая
Посетить больную и сразу поспешил.
Постучав, вошел он в двери осторожно.
Женщина сидела к выходу спиной.
Вставши, повернулась к доктору тревожно,
И он тут же взглядом встретился с больной.
Молнии подобно вдруг воспоминание
Разум охватило, он в больной узнал
Девушку из детства, а в глазах страдание,
Горечь, обреченность сразу прочитал.
Взгляд такой не выдержав, он сказал: “Простите”, –
Повернувшись к двери, чтобы уходить.
А она спросила вдруг; “Доктор, вы скажите,
Мое время кончилось? Мне уже не жить?”
Буря возмущенья поднялась в сознании
Против той болезни – как ее лечить?!…
Но храня на Бога в сердце упование,
Он сказал: “Не бойтесь! Вам долго еще жить!”
С твердым намереньем, из палаты выйдя,
Одержать победу над болезнью той,
Был вполне уверен доктор, что увидел
Огонек надежды во взгляде у больной.
Нет! Она не помнила мрачный день осенний
И как постучался в двери мальчуган.
Он же многократно склонялся на колени,
Бога прославляя за молока стакан.
Девушку он помнил, что ему сказала:
“Не должно оплаты брать за доброту.”
День тот в жизни Кевина послужил началом
Жизни посвященной людям и Христу.
А теперь уж взрослая женщина болела,
И никто, похоже, ей помочь не мог,
Кевин же с молитвою принялся за дело:
“Помоги, о любящий, сильный, добрый Бог!”
Днями он усиленно вел борьбу с болезнею,
Стоящие дорого средства применял,
А ночами книги он читал полезные, –
Все, что только ведомо людям, изучал.
Иногда казалася вся борьба напрасною,
Но доктор не здавался молитвенно трудясь.
И та борьба закончилась победою прекрасною,
Бог дал победу доктору, а болезнь сдалась!
Вот наступил день выписки и женщина здоровая
Из клиники собралася отправиться домой,
А на столе у доктора бумага уж готовая
Со счетом за лечение лежала для больной.
В тот день весенний солнечный в прекрасном настроении
Взглянув на счет, он в уголке там что-то написал.
И подписав, вложа вконверт бумагу за лечение,
Он женщине здоровой в палату передал.
Когда ей принесли конверт, она была в волнении.
Решиться долго не могла она его открыть,
Осознавая то, что счет за долгое лечение
Ей клинике придется почти всю жизнь платить.
Но вот решилась наконец, конверт тот распечатала…
И в изумленьи замерла, ну а потом заплакала.
Огромной сумма та была, превысив ожидание,
И женщина тут не смогла сдержаться от рыдания.
Кое-как себя взяв в руки, успокоившись немного,
Надпись вдруг заметила на уголке листка:
“Одна девушка учила добро делать ради Бога…
Полностью уплачено стаканом молока!”
Слезы просто хлынули из ее глаз градом,
Мальчика промокшего вспомнила она.
“Боже, как же велика за добро награда!”-
Женщина воскликнула счастием полна.
Вставши, подойдя к окну, она его открыла.
Как хорошо, когда вдруг снят с души тяжелый груз…
И глядя в небо синеву, она проговорила:
“Спасибо, доктор Кевин… Спасибо Иисус!”
